-357.jpg)
| Исполнитель | Би-2 |
| Название песни | Пора возвращаться домой (ft. Oxxxymiron)
(mbid: 5ca35ace-4006-4d4a-af04-5cd91dafab14) |
| Продолжительность | 2 мин. 22 сек. |
| Похожие исполнители | Сплин, Танцы Минус, Смысловые галлюцинации, Мумий Тролль, Ночные Снайперы |
Интересные факты
В треке Би-2 — Пора возвращаться домой (ft. Oxxxymiron) всего 348 слов. При этом среди них 242 уникальных. Количество песен на нашем портале, с такой же (2 мин. 22 сек.) продолжительностью - 3003. Также на сайте есть ещё 33 песен, где автором выступает Би-2.
На данной странице вы можете найти не только текст песни Би-2 — Пора возвращаться домой (ft. Oxxxymiron). Обойдя конкурентов, мы начали собирать обширную базу данных, в которой помимо слов песни хранится также аудиозапись, клип, дополнительные факты о треке и некоторые из его "технических параметров" - время длительности, количество неповторяющихся слов, общее количество слов. Внизу страницы, под клипом, вы можете найти кнопку для оценки песни, а также виджет, позволяющий поделиться своим мнением о треке или его авторе и рассказать об этом своим друзьям в социальных сетях. Читать слова песни, слушать Би-2 — Пора возвращаться домой (ft. Oxxxymiron) онлайн или смотреть клип теперь можно в одном месте - на нашем сайте mp3obzor.ru!
Послушать Би-2 — Пора возвращаться домой (ft. Oxxxymiron)
Слова песни Пора возвращаться домой (ft. Oxxxymiron) (Би-2)
Чёрный чёрствый хлеб тупой ломает нож.
Уставлены глаза в размытый горизонт.
Прямо с потолка идёт бесшумный дождь.
Бегущая строка упёрлась в переплёт.
Любовью чужой горят города.
Извилистый путь затянулся петлей.
Когда все дороги ведут в никуда
Настала пора возвращаться домой.
Шумная толпа заполнила перрон.
И мальчик за стеклом всё машет мне рукой.
Каждая судьба завязана со мной.
И в памяти живой давно снесённый дом.
Любовью чужой горят города.
Извилистый путь затянулся петлей.
Когда все дороги ведут в никуда
Настала пора возвращаться домой.
Едва ли спасут летящего на смерть
Кипарисы, пальмы, лазурь, загар — не доспех.
Тут муссон прозвали монсун, пейзажи как во сне.
Но чем замазать тоску по месту, где нас нет?
Здесь пусть не комфорт, но и не Лефортово.
А ты упорно ждешь телепорт домой, чтобы торкнуло.
По старой формуле, в дом родной, где нет орднунга.
Здесь ты видел все: шахты Дортмунда, скалы Корнуэлла.
Стадо морлоков из трущоб раннего Оруэлла книг.
На ладони странника мир, пока связи порваны с точкой А.
Но комом в горле глотку чесало, подработки швейцаром.
Стакан водки с Чинзано…
Хули, что делать, если победа сердца над разумом.
И все надоело среди туземцев быть пасынком.
Позади рай, но раз, увы, камикадзе мы, впереди мир камер газовых.
Армий Власова, казней массовых, но всё же тянет назад.
Стой, потряхивает, входим в родное антипространство.
Что, сказать “стоп”? Остаться, писать в стол?
Ссать, что умрешь тут, как эмигрантский запас слов?
Без подпитки живой настоящей речи.
Ты ведь думал, что выживешь без нее, но расстояние нечем.
Сократить, думал — пройдет, все — ничего, расстояние лечит.
Но язык твой так и не стал ни на грамм онемеченным, камо грядеши?
Ишь, ладони, Икар, сложил ближе ко лбу.
За спиной — тараканьи бега, Париж и Стамбул.
Триста коньяка, самолет все выше — и стал вдруг, описав круг.
Над мысом точкой — дерзай, друг, а там, внизу.
Любовью чужой горят города.
Извилистый путь затянулся петлей.
Когда все дороги ведут в никуда
Настала пора возвращаться домой.
Любовью чужой горят города.
Извилистый путь затянулся петлей.
Когда все дороги ведут в никуда
Настала пора возвращаться домой.
Уставлены глаза в размытый горизонт.
Прямо с потолка идёт бесшумный дождь.
Бегущая строка упёрлась в переплёт.
Любовью чужой горят города.
Извилистый путь затянулся петлей.
Когда все дороги ведут в никуда
Настала пора возвращаться домой.
Шумная толпа заполнила перрон.
И мальчик за стеклом всё машет мне рукой.
Каждая судьба завязана со мной.
И в памяти живой давно снесённый дом.
Любовью чужой горят города.
Извилистый путь затянулся петлей.
Когда все дороги ведут в никуда
Настала пора возвращаться домой.
Едва ли спасут летящего на смерть
Кипарисы, пальмы, лазурь, загар — не доспех.
Тут муссон прозвали монсун, пейзажи как во сне.
Но чем замазать тоску по месту, где нас нет?
Здесь пусть не комфорт, но и не Лефортово.
А ты упорно ждешь телепорт домой, чтобы торкнуло.
По старой формуле, в дом родной, где нет орднунга.
Здесь ты видел все: шахты Дортмунда, скалы Корнуэлла.
Стадо морлоков из трущоб раннего Оруэлла книг.
На ладони странника мир, пока связи порваны с точкой А.
Но комом в горле глотку чесало, подработки швейцаром.
Стакан водки с Чинзано…
Хули, что делать, если победа сердца над разумом.
И все надоело среди туземцев быть пасынком.
Позади рай, но раз, увы, камикадзе мы, впереди мир камер газовых.
Армий Власова, казней массовых, но всё же тянет назад.
Стой, потряхивает, входим в родное антипространство.
Что, сказать “стоп”? Остаться, писать в стол?
Ссать, что умрешь тут, как эмигрантский запас слов?
Без подпитки живой настоящей речи.
Ты ведь думал, что выживешь без нее, но расстояние нечем.
Сократить, думал — пройдет, все — ничего, расстояние лечит.
Но язык твой так и не стал ни на грамм онемеченным, камо грядеши?
Ишь, ладони, Икар, сложил ближе ко лбу.
За спиной — тараканьи бега, Париж и Стамбул.
Триста коньяка, самолет все выше — и стал вдруг, описав круг.
Над мысом точкой — дерзай, друг, а там, внизу.
Любовью чужой горят города.
Извилистый путь затянулся петлей.
Когда все дороги ведут в никуда
Настала пора возвращаться домой.
Любовью чужой горят города.
Извилистый путь затянулся петлей.
Когда все дороги ведут в никуда
Настала пора возвращаться домой.